Владимир Федосеев и Павел Милюков капнули Прокофьева к дому Чайковского

130-летие со дня рождения Сергея Прокофьева БСО им. Чайковского п/у Владимира Федосеева отпраздновал оригинальной программой в рамках VII Международного фестиваля искусств П.И. Чайковского в Клину.

Программу составил сам Владимир Федосеев, фактически это музыкальный спектакль, в котором звучит только Прокофьев, но не только музыка, но и слово, - документы, письма, воспоминания. А в концерте №2 для скрипки с оркестром появляется невероятный виртуоз Павел Милюков, на секундочку.

Я спросил перед концертом, удалось ли Владимиру Ивановичу лично пообщаться с Сергеем Прокофьевым, ведь жили в одно время.

«К сожалению, нет, - ответил Федосеев. - Мы не совпали по времени, я был маленький, еще не вошел в круг общения. Общался только с музыкой Прокофьева. К сожалению... (и Федосеев горько покачал головой). Я люблю балетную музыку Прокофьева, больше, чем прочее. Симфонии играю, конечно. Но больше предпочитаю балетную музыку. Прокофьев — это русская музыка, русская. Она современная, конечно, в какой-то части. Но ее истоки — это русская музыка, и идеи, и названия. Это все наше, и дай Бог, чтобы больше было такой музыки».

На опен-эйре важно вовлечение с первой же секунды. Тем более, что над домиком Чайковского в Клину безмятежно голубело теплое небо, и солнце к вечеру начало отдавать деревьям длинные тени. Поэтому - сразу же знаменитый марш из оперы «Любовь к трем апельсинам», визитная карточка Прокофьева.

На сцене появились актриса Анна Большова и актер и телеведущий Юлиан Макаров. Большова артистично зачитала воспоминания Каролины Кодины, будущей жены композитора Лины Прокофьевой, о первой встрече с гением. «Прокофьев был высоким, очень худым и красивым. Окончив концерт, он поклонился странным образом — вдруг сложился пополам, будто складной нож. Я хлопала, как сумасшедшая»… И о личной жизни, и о документах, и арестах, и эмиграции Большова и Макаров повествуют словами самих документов, легко и непринужденно. Чудная подборка, кстати. Любопытно освежить в памяти непричесанные цитаты Глазунова и Шостаковича о Прокофьеве, или как Сергей Эйзенштейн годами выпрашивал у того музыку к фильму, да так и не получил ее.

На концерте

Второй концерт Прокофьева скрипач Павел Милюков играет весьма непривычно. «Новую простоту» тогдашнего Прокофьева, поиск русской лирической мелодики в крупной форме Милюков подает трагическим высоким штилем. Скрипка то рассыпается в горьком плаче, то взлетает ввысь полупризрачными ангельскими опеваниями. Средины просто нет. Музыка в такой интерпретации словно подчеркивает, что для русского человека существуют только максимы, и плачет и смеется он на разрыв аорты. Это очень ярко, и очень по-русски, кажется.

БСО под чуткой рукой Владимира Федосеева все это тончайшим образом поддерживает. Звук оркестра столь прозрачен, что напоминает искусно размытые фоны у картин французских импрессионистов или задние планы на старинных русских иконах и росписи сводов храмов, - все внимание солисту, но без фона теряется волшебство. Ни разу, ни на йоту, оркестр не перешел черту деликатности. Да и в сценах без солиста у Федосеева есть свое мнение по трактовке каждой ноты. Он вообще играет этот концерт как сказку. Он будто сам видит какие-то сюрреалистические пейзажи, превращения тыкв и колобков, лягушек и принцев, и дирижирует так, будто зрителям уже прямо сейчас показывают этот мультфильм где-то на экране.

Еще в гала-концерте прозвучала сюита из балета «Ромео и Джульетта». Ее Федосеев играет часто, и очень любит играть. И оркестр любит. И это очень слышно. И для закрытия гала те же танцы рыцарей рельефны и узнаваемы с первой же ноты зрителями. А зрители в Клину не то, чтобы искушенные, - но душевно щедрые и очень открытые, доброжелательные. Не зря Клин Чайковского стал таким фестивальным городом, а арт-директор фестиваля Юрий Башмет пообещал с появлением концертного зала тут чуть ли не Нью-Васюки классической музыки создать, с иностранными туристами и Бог его знает еще чем. И ведь сделает, вспоминая про Сочи и Ярославль! Сделает.

Вадим ПОНОМАРЕВ