Симона Кермес спела с немецко-кубинским джазом в Клину и подарила туфли

Совершенно восхитительный и необычный концерт немецкой оперной дивы, королевы барокко Симоны Кермес случился с… джазовым немецко-кубинским квинтетом Klazz Brothers & Cuba Percussion на опен-эйре XI Международного фестиваля искусств П.И. Чайковского в Клину.

Но еще перед ним в здании музея Чайковского прошла торжественная церемония передачи концертных туфель Симоны Кермес в музейную коллекцию. Директор Государственного мемориального музея-заповедника П.И. Чайковского Игорь Корнилов поведал трогательную историю о том, что ранее певица подарила музею одно из своих концертных платьев. Потом посадила свою любимую сирень на одной из аллей у домика Чайковского в Клину, и эта сирень уже прижилась и весной расцвела. А когда дело дошло до составления выставки с участием ее платья, то решила, что раз босиком на сцене она не ходит, то надо подарить еще и свои концертные туфли! И вот привезла и подарила, о чем составили официальный договор и с обеих сторон под вспышки фотокамер подписали.

Туфли Симоны Кермес

«Я выступала в этих туфлях на очень многих сценах. Наверняка и в России они тоже были на мне!», - говорит Симона Кермес.

Размер каблука этих туфель (а он весьма солидный), дива не смогла припомнить. Но объяснила, почему певица из Германии сейчас находится и поет в России. И сделала это трагическим голосом с почти наворачивающимися на глаза слезами:

«В наше очень непростое время я очень надеюсь, что все будут жить в мире. И культура всех нас объединит. Именно поэтому я — здесь».

Договор подписан!

Как вы уже догадались, музыканты в этом джазовом квинтете тоже очень непростые. Заводилы тут — два брата, пианист Тобиас и контрабасист Килиан Форстеры. Оба играли в ведущих симфонических оркестрах Германии, а потом решили уйти в кроссовер. Встретив на Кубе шикарных перкуссионистов, - ушли в это с головой. Но академическая подготовка никуда, конечно, не делась.

Klazz Brothers & Cuba Percussion

«Я сегодня здесь с особенной программой. Я выступаю с джазовой программой, и я уже не раз играла с этими музыкантами. Мы постарались сделать очень интересную программу для вас, там есть интересные новые вещи. Это была моя идея — сыграть их именно здесь», - признается Симона Кермес.

Музыканты начали не с абы чего, а с джазовой версии первой части «Патетической» сонаты Бетховена №8. Да, со всеми этими тройными кубинскими перкуссиями и филигранной пианистикой от Тобиаса Форстера, включая ну просто джазовую импровизацию, а потом уход в карибский джаз. Вот оно, несуществующее слово Klazz Brothers, состоящее из Klassika + Jazz.

Продолжили второй частью Второго фортепианного концерта Чайковского. Тут уже в ход пошло феноменальное мастерство контрабасиста Килиана Форстера. Он разыграл такую виртуозную партию, что просто на диво. И вообще каково слушать Бетховена и нашего родного Чайковского в таком вот исполнении? Действительно неожиданно. Но как же это хорошо и душевно сыграно…

А дальше на сцену вышла Симона Кермес в чудной бордовой 3D накидке на черное платье, словно коралловые рифы по тьме морей. Со своей «коронкой» - Lascia ch'io pianga Фридриха Генделя. Музыканты Klazz Brothers @ Cuba Percussion бережно сопроводили ее, а потом началось то, что музыканты иронично назвали Salsa, а звучала это скорее как «Гуантамера», только на мотив Lascia ch'io pianga, с цокающими и гремящими перкуссиями вроде конгов, и кудрявым контрабасом. Что не помешало Кермес вполне себе академически спеть все нужные ноты с должной экспрессией, и завершить на максимально верхней ноте. Это было харизматично и велико.

Симона Кермес с джазовым немецко-кубинским квинтетом Klazz Brothers & Cuba Percussion

«Привет, Клин! Давайте соединим наши энергии!», - по-русски произнесла Симона, читая по бумажке, но довольно разборчиво.

Симона Кермес

А дальше прозвучало просто нечто. Не просто Чайковский, но «Времена года», а именно июнь. На немецком. Историю создания этого произведения Симона рассказала журналистам заранее.

«Один друг принес мне ноты «Времен года. Июнь» Чайковского, на которые он написал свой текст. Это произведение называется «Одежда из света». Это метафора влюбленных девушек, которые носят платье, сделанное из света. И когда к ним подходит кавалер и несет букет роз, - они краснеют, проявляются веснушки, - и вы чувствуете запах этих роз, шампанского, клубники и моря. И такая прекрасная мелодия и эта поэзия совпала. Я не знаю, как к этому отнесся бы Чайковский, но в нашей джазовой интерпретации это выглядит как новое произведение. И я очень жду, как ее воспримет публика. Я надеюсь, что Чайковский был бы не против», - говорила неуверенно Кермес, но Игорь Корнилов убедительно кивал головой в ответ.

На первых же нотах зал, воспитанный на Чайковском как на кумире (да что там, в Клину это даже культ по понятным причинам!), одобрительно захлопал. Кермес пела пронзительно, фортепиано и контрабас играли вполне себе академически камерно, - но затем вступили перкуссионисты. Важно, что Кермес полностью осталась в мелодической канве Чайковского, - при этом тут просыпались и зонг-оперы Курта Вайля, и все эти немецкие камерные песнопения, и даже призраки Марлен Дитрих. Но в целом это было просто выразительно и хорошо. Мне кажется, такая версия Июня вполне имеет право на существование.

Отдельной вишенкой на тортике прозвучали сольные Парафразы и фортепианные транскрипции Листа в исполнении Тобиаса Форстера. Он показал себя как виртуозный и чувственный пианист. И никакого тут джаза. Ну почти. Только чуточка кроссовера, не удержался. Но экспрессивно, как Мацуев.

Перкуссионисты со скромной помощью контрабаса сыграли свои Duo Infernale, вернулся пианист. И вариации на темы «Турецкого марша» Моцарта прозвучали уже в полном составе весьма бодро и по-джазовому, с соло каждого из перкуссионистов по очереди, как положено. Назовем их: Тим Хан (ударные), Алекс Эрейра Эстебес (бонги и цимбалы) и Элио Родригес Луис (конги). Они прекрасны, нет слов.

И снова Симона Кермес на сцене, теперь уже с такой же диковинной накидкой, но только нежно-зеленого цвета. И снова — Чайковский! Ария Иоланты из, собственно, «Иоланты». Кермес принципиально пела на русском. Камерный страстный вокал Симоны проникает в самое сердце, она поет будто конкретно для каждого из слушателей. Это не передать словами. И хотя перкуссия временами подключалась, играли музыканты крайне деликатно.

А затем — Римский-Корсаков. Очень неожиданно сыгранный. Это был «Полет шмеля», сыгранный… солирующим контрабасом, да еще в такой прог-роковой манере. Потрясающая виртуозность Килиана Форстера в полной мере. Уходящая в какой-то гулкий блюз, из которого вышедшая на сцену уже в сияющей серебристой накидке пританцовывающая Симона Кермес выковала вечный «Summertime». Из которого вылупился типичный кубинский джаз, на фоне которого барабанщик Тим Хан начал управлять залом, прося повторить его диковинные ритмические хлопки (получалось далеко не у всех, если что). И снова вдруг прорезался «Summertime», только с вокальными опеваниями Кермес в духе дивы Плавалагуны из фильма «Пятый элемент».

Симона Кермес

И снова излюбленный дивой Гендель, на этот раз фрагмент из оратории «Мессия». Но тут уже музыканты никак себя не сковывали рамками классики: жизнерадостные мотивы славления Христа вполне себе ложатся на солнечный кубинский джаз. Кермес столь же жизнерадостно и экспрессивно пританцовывает, не упуская при этом ни ноты Генделя. Впрочем, потом уже и упуская, - тоже уходя в солнечную импровизацию и вот это все.

Симона Кермес и Klazz Brothers & Cuba Percussion на фестивале Чайковского в Клину

На неизбежный после такого успеха бис прозвучало Аллегро из 40-й симфонии Моцарта в бурных кубинских ритмах, а завершили музыканты... песней Александры Пахмутовой «Надежда» на русском языке. Зал, точнее поле музея Чайковского, подпевал от всей души. Это точно тот момент, когда все объединяет. «Молодцы!», - кричали в едином порыве слушатели. Но и это не конец. Музыканты сыграли уже аутентичную кубинскую музыку, и уж тут - танцевали все!

Симона Кермес

Получился идеальный концерт для всех. Для тех, кто ждал джаз, кто ждал «кубинцев», кто ждал оперную диву, - все получили свое сполна. Как же редко такое случается. А вот на фестивале Чайковского с арт-директором Юрием Башметом, - все вдруг получилось. Как чудо.

Вадим ПОНОМАРЕВ

Фото: Михаил БРАЦИЛО