Yury Bashmet: ‘Lenin taught me to love music’

English / Russian.

On 27 October, a legendary violist Yury Bashmet arrived in Kazan. He found the time to give an exclusive interview to our newspaper after conducting a rehearsal for the concert with the Tatarstan National Symphony Orchestra. In the course of the conversation our correspondent found out that he sacrificed fencing so that he could play the violin, that he fell out of love with the Beatles in one of the periods of his life, and most importantly: the prototype of an violist Danilov in the novel of the same name is not him.

Mr Bashmet, I read in your biography that you was sent to a music school so that you didn't get into a bad company. Was you a troublesome child?

No, I wasn't a troublesome child, the reason is my brilliant mom. She took actions in advance in order I couldn't get into a bad company. She sent me to the sports section, to a drawing club, but the most successful idea turned out to be music. We bought a violin for seven rubles and twenty kopeks. When I came home and saw a violin lying on the table I realized that it was serious.

How was it possible to combine fencing and the violin? Didn't you afraid to injure your hands?

My mom took me from fencing. Mom was not a musician, but someone told her that fencing can hurt, a hand will be clenched. Mom tried different options, she was always looking for an option, in which I could realize my potentials most effectively.

When did you realize that you love to do classical music? Because if a person does not like it, he will not achieve the result.

You will be surprised, but Vladimir Ilyich Lenin promoted.

How?

As you know, I didn't know him, but he still influenced me. Looking back, I realize that at the age of 12 to 15, people through intuition or what, or from God, but they understand something that we, adults, do not understand. And those, who are younger, they also do not understand it. A child at this time feels that something hovering in the atmosphere that people do not feel already or yet.

So, do we lose this ability?

Probably. So, I was at this age. Then the Beatles gone, which we adored, I had my own group, I played the guitar. They were divine to me, I adored them, and suddenly they ceased to be so for me. Not because they did something wrong or produced a bad album, just I had a block and something had to be changed in the world. And it did change. It was Jimi Hendrix, whom I wholeheartedly did not receive, in several years I realized that he was genius. But that time I didn't like him. In the same way as jazz, Vysotsky's songs — he occupied a large place in my heart over the years because of the texts. But then, at that age — no. Then suddenly it was all over, the world collapsed.

But you were still playing the violin?

I used to go to music school, sit the required hours and in school I was a leader. But it was just for mom.

How does Lenin come into the picture?

I will paraphrase your question a little. I would say this: when I realized that classical music is not something mandatory like reading War and Peace in school? The turning point happened in high school, at the lessons of music history. I heard the second concerto of Sergei Rachmaninoff and in those days I listened to Tchaikovsky's Symphony No. 6. In Tchaikovsky, I heard tones that reminded me the Beatles, for example, Michelle. It is a hit for the reason. I even woke my dad and mom up and made them listen to the Symphony with me, my friend presented me a record that time. I tried to go further, to find some meaning of what I was doing, and came to the American jazz-rock. I tried to copy it. But it turned out a pathetic copy. At this time, the Ukrainian capital Kiev announced a competition dedicated to the 100-year anniversary of Lenin, it was a contest for the young performers, the students of musical schools and colleges. I started to prepare for it. I had a purpose. I realized that I was doing everything consciously. I prepared the program quite quickly.

Did you win in that contest?

Yes, although it was paradoxical. The program was easy, I prepared it in ten days and began to think, think, think. Then everything went consciously.

You had to endure not the most pleasant moment when your orchestra decided to stay in France, but you returned to Russia.

Now, after some time, I realized that all these people, each in his own way, had long cut off the roots that bounded them to Russia. The team, they were from different cities, they were all excellent professionals, but they have already moved from place to place so many times, but I couldn't understand that. I believed that they gathered all together for great ideas. It was a difficult situation in the country, and suddenly there was an official opportunity to go and work under a contract. Now I understand that I was a launching pad of the rocket for them. Now everything is very clear for me. But I lived in Moscow and was not going to leave.

Why do you always wear black?

I love a black colour. It is… almighty or something.

The question you are probably often asked: are you the prototype of a violist Danilov in the novel by Orlov?

No, that's not true, but there is a great story connected with it. At first, I was very angry when I was asked such questions. I decided to debunk this myth in my programme 'The station of dreams'. I invited a writer Orlov and the prototype of the protagonist. The programme lasted 45 minutes, it was devoted to the viola, there was the master, the music composed for viola. It was a good programme, for me it is not a shame. Orlov told about the history of the book creation. His wife became sick, she was in the hospital. When he came to see her and asked what she wanted him to bring, she replied: 'the first page of a new novel'. He began to write, his friend, a violist from the orchestra of the Bolshoi Theatre was his advisor. I was very pleased that debunked this myth, thanked Orlov, but then began a phantasmagoria. Orlov thanks me that I invited him on the show, and says that he publishes the thirtieth edition of the novel in Japanese. 'But because the Japanese people love you, they asked me a permission to put your portrait on the cover, and because I think that you are also a violist Danilov, I am giving you this book. I agreed without your permission, here's this book,' says me Orlov. On the cover there is really my picture, only with slightly more slanted eyes. Bit in general very recognizable.

Юрий Башмет: «Любить музыку меня научил Ленин»

Легендарный альтист Юрий Башмет прибыл в Казань вчера, успел провести репетицию сегодняшней концертной программы с ГСО РТ и нашел немного времени, чтобы дать эксклюзивное интервью нашему изданию. В беседе выяснилось, что ради игры на скрипке он пожертвовал фехтованием, в один из периодов жизни разлюбил «Битлз» и — самое главное: прообраз альтиста Данилова в одноименном романе — вовсе не он.

— Юрий Абрамович, в вашей биографии я прочла, что в музыкальную школу вас отдали, чтобы вы не попали в плохую компанию. Вы росли трудным ребенком?

— Нет, я не был трудным ребенком, все дело в моей гениальной маме. Чтобы я действительно не попал в плохую компанию, она заранее приняла меры. Она отдавала меня в спортивные секции, в кружок рисования, но все как-то от меня отскочило, и самой удачной идеей оказалась музыка. Купили в магазине скрипку за семь рублей двадцать копеек. И я пришел домой, увидел лежащую на столе скрипку и понял, что все, это серьезно.

— Как же было возможно сочетать фехтование и скрипку? Травмировать руки не боялись?

— А мама забрала меня с фехтования. Мама не была музыкантом, но кто-то ей сказал, что фехтование может навредить, кисть будет зажата. Мама пробовала разные варианты, она все время искала вариант, при котором я смогу максимально результативно использовать свои данные.

— В какой момент вы поняли, что вам нравится заниматься классической музыкой? Потому что если человеку не нравится, он не добьется результата.

— Вы будете удивлены, но этому способствовал Владимир Ильич Ленин.

— Каким образом?

— Как вы понимаете, я с ним не был знаком, но он тем не менее на меня повлиял. Оглядываясь назад, я понимаю, что в возрасте от 12 до 15 лет человек подкоркой, то ли интуицией, то ли от того, что ему что-то говорит Бог, но он понимает что-то такое, чего не понимаем мы, взрослые. И те, кто младше, это не понимают. Отрок в это время чувствует что-то парящее в атмосфере, что люди уже не чувствуют или еще не чувствуют.

— То есть мы эту способность утрачиваем?

— Наверное. И вот я был в этом возрасте. И вдруг испарились «Битлз», на которых мы молились, у меня была группа своя, я играл на гитаре. Они были для меня божественными, я молился на них, и вдруг они перестали быть таковыми. Не потому, что они что-то плохое сделали или выпустили неудачный диск, просто у меня был какой-то ступор и что-то должно было в мире поменяться. И оно поменялось. И был Джимми Хендрикс, которого я всей душой не принял, с годами я понял, что он был гениальный человек. Но тогда это было не мое. Так же, как и джаз, как песни Высоцкого — с годами из-за текстов он занял большое место в моей душе. Но тогда, в том возрасте — нет. Тогда вдруг все кончилось, мир рухнул.

— Но игрой на скрипке вы занимались?

— Для мамы ходил в музыкальную школу, занимался положенные часы и в школе у меня было лидирующее место. Но это было для мамы.

— А Ленин при чем?

— Я немного перефразирую ваш вопрос. Я бы сказал так: когда я понял, что классическая музыка — это не что-то обязательное вроде чтения «Войны и мира» в школе? Перелом наступил в школе, на занятиях по истории музыки. Я услышал второй концерт Сергея Рахманинова и в те же дни слушал шестую симфонию Чайковского. В Чайковском я услышал интонации, напоминающие мне «Битлз», например, «Мишел». Не напрасно это шлягер. Я даже разбудит папу и маму и заставил их слушать симфонию со мной, мне тогда друг подарил пластинку. Я попытался идти дальше, найти какой-то смысл в том, чем я занимаюсь, и вышел на американский джаз-рок. И попытался его скопировать. И получилась жалкая копия. Но в это время в столице Украины Киеве объявили конкурс, посвященный столетию Ленина, это был конкурс молодых исполнителей, учащихся музыкальных школ и училищ. Я начал к нему готовиться, и у меня появилась цель, для чего я занимаюсь. И понял, что я все делал сознательно. Я довольно быстро приготовил программу.

— Вы победили на этом конкурсе?

— Да, хотя это было парадоксально. Программа была легкая, я подготовил ее дней за десять и стал думать, думать, думать. Дальше все пошло осознанно.

— Вам пришлось пережить не самый приятный момент, когда ваш оркестр решил остаться во Франции, а вы вернулись в Россию.

— Сейчас, по прошествии времени, я понял, что все эти люди, каждый по-своему, уже давно обрезали корни, которые их связывали с Россией. Тот коллектив, он был как сборная, они были из разных городов, они все были прекрасные профессионалы, но они столько раз уже пересаживались с места на место, а я тогда это не мог сознать. Я поверил, что они все собрались ради великой идеи. В стране было трудно, и вдруг появилась официальная возможность уехать и работать по контракту. Я теперь понимаю, что я был для них стартовой ступенью ракеты. По жизни мне сейчас все это очень понятно. Но я жил в Москве и не собирался уезжать.

— Почему вы все время ходите в черном?

— Люблю черный цвет. Он такой… всемогущий что ли.

— Вопрос, который вам наверняка часто задают: вы — прообраз альтиста Данилова в романе Орлова?

— Нет, это неправда, но с этим связана замечательная история. Поначалу меня очень злило, когда мне задавали такие вопросы. И я решил в свей передаче «Вокзал мечты» развенчать этот миф. Я пригласил писателя Орлова и прототипа главного героя. Передача длилась 45 минут, она была посвящена альту, был мастер, звучала музыка, сочиненная для альта. Хорошая была передача, мне за нее не стыдно. Орлов рассказал историю создания книги. Заболела его жена, ее положили в больницу, и когда он пришел ее навестить и спросил, что ей принести, она ответила: «Первую страницу нового романа». Он начал писать, консультировал его знакомый альтист из оркестра Большого театра. Я был очень доволен, что развенчал этот миф, благодарил Орлова, но дальше началась фантасмагория. Орлов благодарит меня, что я пригласил его на передачу, и говорит, что у него выходит тридцатым изданием роман на японском языке. «Но потому, что японцы вас очень любят, они попросили у меня разрешение поставить на обложку ваш портрет, а поскольку я считаю, что вы тоже — альтист Данилов, я вам эту книжку дарю. Я согласился без вашего ведома, вот вам эта книжка», — говорит мне Орлов. На обложке действительно мой портрет, только с чуть более раскосыми глазами. А так очень узнаваемый.

​Татьяна Мамаева, фото Романа Хасаева
Источник : http://realnoevremya.ru/today/46675