Теодор Курентзис смахнул пыль с Петра Ильича

Теодор Курентзис и его оркестр MusicAeterna буквально «смахнули пыль» с часто исполняемых произведений Чайковского, и представили их в совершенно непривычном виде.

Концерт MusicAeterna под управлением Курентзиса прошел в Зимнем театре Сочи в рамках Зимнего фестиваля искусств Юрия Башмета. Зал — битком. Программа максимально непривычная для самого Курентзиса. Только Чайковский. Причем только то, что связано с Италией. Помимо очевидного Итальянского каприччио на темы народных песен, есть не совсем очевидная симфоническая поэма «Франческа да Римини» по Данте и заигранная увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта».

Теодор Курентзис

Как ни крути, все три произведения связаны с Италией. Причем Каприччио Чайковский написал, сидя в Риме. А вот «Ромео и Джульетту» и «Франческа да Римини» - вполне себе в России. И это скорее фантазии Чайковского об Италии, о дантовских кругах ада, и миросоздании вообще.

Сначала Курентзис препарировал «Франческу да Римини». Задал с самого начала темп раза в полтора быстрее привычного, отчего и без того мрачная музыка страданий грешников превратилась в душераздирающе мрачную. Используя гигантские, буквально максимальные от тутти до пианиссимо на грани слышимости динамические диапазоны, Теодор Курентзис вытягивал буквально физиологическую боль от своих многочисленных в пять пультов скрипок и виолончелей. Пластичными жестами «отжимал» струнные группы до беспросветного мрака. Затем давал надежду бодрыми духовыми, и снова сладострастно, аки при пытках, загонял грешников в пронзительные крики и стоны вечного ада.

Пожалуй, столь драматично «Франческу да Римини» не исполнял ранее никто. Или я об этом не знаю. Трактовка Курентзиса буквально смахнула пыль с этой великой фантазии Чайковского, обычно исполняемой вальяжно и снисходительно. По сравнению с Курентзисом, конечно.

Теодор Курентзис и его оркестр MusicAeterna

Но и в популярном Итальянском каприччио дирижер снова сумел удивить. Там много итальянских народных песен, и обычно их играют распевно, опираясь на традиции исполнения неаполитанских песен и бельканто, в конце концов. Но не Курентзис. Он сыграл их абсолютно сухим звуком. Никаких вибрато, никаких легато. Отрывистые фразы. И сразу проявился непроявленный ранее в этом Чайковском драматизм, горечь от ностальгии по любимой Италии, страсти по выдуманному идеалу (а Чайковский очень любил Италию!). Всего это не было, если воспринимать Каприччио как признание в любви Италии. А если как боль? Как страдание от невозможности быть здесь? Очень смелая трактовка, открывающая совершенно неожиданный взгляд на давно, казалось, заигранное произведение.

А в финале была «Ромео и Джульетта». Курентзис не был бы Курентзисом, если бы и тут не придумал бы оригинальное решение. Он снова взвинтил темп, подсушил фразировки струнных и особенно духовых. Получился такой рваный ритм, когда почти джаз, но не джаз. Тот же Михаил Плетнев с РНО играл это как плавно сгущающуюся драму, но именно как Чайковского, со всеми этими длинными, перетекающими из скрипок в виолончели и дальше в контрабасы мелосами. Но Курентзис услышал в этом особый нерв, тревогу перед неизбежной трагедией. И пошел против всех традиций исполнения Чайковского. Сделал его нервным, трагичным, испытующим. И это был совсем другой Чайковский…

Отдельно стоит отметить невероятное мастерство оркестра MusicAeterna. Какие тут замечательные струнные, какие духовые. Как чутко музыканты реагируют на любые жесты своего строгого дирижера. Тот же динамический диапазон — понятно, что на репетициях все обговорено, но на таком огромном диапазоне крайне важно, чтобы музыканты понимали требования дирижера. Они понимают с полуслова.

Теодор Курентзис и его оркестр MusicAeterna

На бис Теодор Курентзис сыграл «Элегию» из Серенады для струнного оркестра Чайковского. И тут никакого благолепия. Он сыграл ее как нить между зарождением жизни (или музыки), взросления, зрелости, старости и смерти. Жизненный цикл. И опять с гигантским динамическим диапазоном, и опять с ускорением темпа. Это было прекрасно.

Сколько раз в этот вечер публика Зимнего театра устраивала овации Курентзису — со счета сбился. А уж какие ему дарили корзины и букеты цветов — отдельная история. Курентзис снова покорил Сочи. И не только Сочи...

Вадим ПОНОМАРЕВ>

Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ