Немного романтических сонат: что происходит на фестивале Башмета

«Марафон романтических сонат» прошел второй год подряд на Зимнем фестивале искусств Юрия Башмета в Сочи в сотрудничестве с Санкт-Петербургским Домом музыки.

И снова на сцене Органного зала Сочи — довольно юные музыканты, новое поколение, многие из которых постоянно участвуют в концертах питерского Дома музыки. И опять в центре внимания — Брамс, хотя и менее очевидные композиторы тоже звучат.

Как-то Густав Малер написал большое письмо своей поклоннице с объяснением, отчего композиторы раньше писали только камерные произведения, потом стали писать для все больших составов, а потом и для симфонических оркестров. Если изложить в сухом остатке, Малер считал в 1893 году, что чем дальше развивается музыка, тем сложнее становится аппарат, используемый композитором для выражения своих идей. Первоначально музыка была исключительно камерной, то есть рассчитанной на исполнение в небольшом помещении перед маленькой аудиторией, которая часто состояла только из самих исполнителей и аристократов. Чувства, лежащие в ее основе, в соответствии с эпохой, просты, наивны, передают душевные переживания лишь в самых общих чертах: радость, грусть и т. п. Бетховен начал новую эру в музыке: появились переходы от одного настроения к другому, конфликты, окружающая природа и ее воздействие на нас, юмор, поэтические идеи. Так из этой потребности возник современный ему «вагнеровский» оркестр. Наконец, вместо комнаты появился концертный зал, а вместо церкви с органом — оперный театр. А в таких залах, чтобы множество людей могло слышать нас, нужно производить как можно больше шума. И оркестры еще более увеличились в составе.

Собственно, главным аргументом Малера в защиту оркестров стал тезис о том, что жизнь поменялась, и даже самой поклоннице для жизни в XIX веке нужно гораздо больше, чем английской королеве в XVII веке.

Но камерная музыка продолжает жить, несмотря ни на что. Вот и на марафон сонат пришли зрители, а там 4 концерта в один день, и многие явно были на всех четырех. Мне удалось попасть только два вечерних, и там было, что послушать.

Большой концертный дуэт «Моряк» Ференца Листа для скрипки и фортепиано на тему романса Лафона в исполнении скрипачки Инны Якушевой, стипендиатки Гранта президента РФ, и пианистки Елизаветы Ключеревой, стипендиата фонда Владимира Спивакова, фонда Yamaha и фонда «Новые имена». Пианистка Елизавета Ключерева откровенно порадовала изящным звукоизвлечением и особенным вниманием к своей визави. Инна Якушева была очень хороша в условно виртуозных пассажах, но будто теряла концентрацию в более «простых» ситуациях. Потенциал этой скрипачки очевиден.

Скрипачка Инны Якушева и пианистка Елизавета Ключерева

Соната №1 для альта и фортепиано Иоганнеса Брамса, духовного ученика Листа, появилась в момент, когда Брамс уже начал разочаровываться в романтизме: «Я подумал, что я уже слишком стар, и твердо решил ничего больше не писать. Я рассудил, что я вроде бы всю мою жизнь был достаточно прилежен, достиг достаточно многого и мог бы теперь жить спокойно и не иметь в старости забот». Но он встретил кларнетиста Мейненгенского оркестра Роберта Мюльфельда, был очарован им, и задумал несколько произведений для кларнета, одним из которых стал знаменитый Кларнетовый квинтет, но также и соната для кларнета и фортепиано. Сегодня ее часто играют на альте.

На альте она прозвучала в исполнении лауреата II премии IX международного конкурса альтистов Юрия Башмета Viola Masters Арсения Захарова и преподавателя Московской консерватории, лауреата международных конкурсов пианиста Ивана Кощеева. Это было блистательное исполнение. Первая часть Allegro appassionato действительно будто создана для мятущегося тревожного альта Арсения Захарова, внезапно внешне очень похожего на облик Паганини. Мне только чуть не хватало мудрой округлости звука на окончании фраз. Придет с мудростью. Пианист Иван Кощеев лиричен донельзя и в адажио, и в аллегретто. Точен в интонировании, и легок как пушинка.

А вот Антона Рубинштейна нечасто доводится слушать на концертах. Он основал Петербургскую консерваторию и Русского музыкального общества, был блистательным пианистом. А вот многочисленные сочинения Рубинштейна будто ушли в тень. Тем интереснее было послушать Первую сонату для скрипки и фортепиано. Обладательница Первой премии V Венского музыкального конкурса и музыкального конкурса «Андреа Постакини» (Италия), стипендиат фонда Спивакова донбассовская скрипачка София Яковенко и тот же деликатный Иван Кощеев.

Знаете, у скрипки Софии Яковенко особенный, уникальный звук. Она сильна, окрашена необычными тембрами и субтонами, София в полной мере ею владеет, певучесть или стоны модерируя тончайшими движениями пальцев. Это выглядит как некое волшебство, камлание шаманов. Очень хочется услышать Яковенко на больших концертных площадках и знаковых концертах, хотя ценность сонаты Рубинштейна мне не показалась сколько-нибудь достойной внимания. Центр внимания сместился на фантастическую скрипку Софии Яковенко и умение ею владеть. Как любит повторять Юрий Башмет: «Не имей Амати, а умей играти»….

На заключительном концерте марафона романтических сонат сыграли юного Рихарда Штрауса, сонату для скрипки и фортепиано ми бемоль мажор. Потом ничего такого он не писал. Трехкратный лауреат Молодежных дельфийских игр​, обладатель III премии Международного юношеского конкурса скрипачей имени Леонида Когана в Брюсселе скрипачка Арсения Сибилева и лауреат Всероссийского музыкального конкурса 2024 года, обладатель именных стипендий президента РФ и ректора Московской консерватории пианист Тимофей Доля.

И тут случился некий дисконнект. То ли репетиций не хватило, то ли Доля впервые играл на рояле Yamaha, у которого есть особенный нюанс: он форсирует громкость почти мгновенно, но для pianissimo необходимо играть очень деликатно. Получилось так, что рояль полностью забил по громкости скрипку, у которой все-таки есть предел по громкости. Сибилева попыталась чуть форсировать звук, просто чтобы ее было слышно. Но не получилось. В добавок у нее есть свои pianissimo, которые попросту провалились или утопились. Ну, так бывает.

Завершился марафон сонат все тем же неизбежным Брамсом. Сонату для двух фортепиано исполнили Тимофей Доля и Елизавета Ключерева. Четырехручная соната могла стать симфонией, но осталась виртуозным камерным произведением. И, кажется, это стало вершиной марафона, настолько смело и решительно это было исполнено на двух фортепиано. Уже скоро мы увидим этих пианистов на ведущих концертных площадках страны.

Вадим ПОНОМАРЕВ