«Видный миру смех и неведомые ему слезы»: зачем Башмет и Евгений Миронов обессмыслили Шнитке с Гоголем

Премьера спектакля-концерта «Видный миру смех и неведомые ему слезы» с участием Евгения Миронова, Марии Смольниковой и оркестра «Новая Россия» п/у Юрия Башмета прошла в рамках Зимнего международного фестиваля искусств Башмета в Сочи.

Идея соединить цитаты из «Мертвых душ» Гоголя (одна из них стала названием спектакля) и «Гоголь-сюиту» Альфреда Шнитке пришла в голову режиссеру Марии Брусникиной. Причем Башмет давно и с удовольствием играет «Гоголь-сюиту», и вот недавно на фестивале в Москве сыграл.

Стоит сказать, что создание Шнитке «Гоголь-сюиты» - история долгая и запутанная. Сначала он написал музыку к спектаклю Юрия Любимова «Ревизская сказка» в Театре на Таганке. Это была фантазия о Гоголе и его героях, которые общаются между собой. Написал в 1975, премьера состоялась в 1978 году, и на ней дирижировал Геннадий Рождественский, на секундочку. А вот «Гоголь-сюиту» Шнитке написал только в 1981 году, использовав отчасти темы из «Ревизской сказки», но значительно переработав и дополнив их темами из киномузыки, которую тогда активно писал. В итоге появился самоценный эксцентричный музыкальный шедевр, который с удовольствием исполняют самые разные оркестры мира. И тот же Геннадий Рождественский первым его записал на фирме «Мелодия».

В задумке же Марины Брусникиной как бы все восемь частей «Гоголь-сюиты» перемежаются чтением неочевидных кусков романа в исполнении Евгения Миронова и актрисы его Театра наций Марии Смольниковой (театралам более известной как главная актриса Дмитрия Крымова). Иногда они надевают нечто вроде фраков, иногда делают из них юбки или нацепляют что-то на головы. На заднем фоне видеоэкран с не очень умелой анимацией самого Гоголя и его персонажей в стиле ИИ уровня семиклассника. И — всё.

Евгений Миронов и Мария Смольникова

Обидно произносить слово «халтура» в отношении действа, где «Новая Россия» потрясающе исполняет «Гоголь-сюиту», самое мелодичное произведение Шнитке. Но иначе никак не назовешь. Конечно, Миронов и Смольникова, брошенные как куры в ощип, пытаются как-то развеселить зрителя давно знакомым ему текстом, дают смещающие акценты паузы, крутятся как-то. Очень их жаль. Играть им тут нечего, реплики перемешаны с наблюдениями Гоголя «потому что так написано Гоголем». Идеи нет никакой. И еще этот кринжовый видеоэкран пестрит адскими красками сзади…

«Видный миру смех и неведомые ему слезы»

Музыкантам было явно проще. В Увертюре они с размахом и юмором отыгрывают цитату из мотива судьбы в Пятой симфонии Бетховена. Затем Башмет неожиданно перескакивает на 7-ю часть «Бал», в которой при желании даже вальсы Таривердиева можно расслышать.

На фразе «и посмотрим, а что же делает Чичиков?» почему-то начинает звучать 4-я часть «Шинель», к которой вроде бы Чичиков отношения не имеет. Ну хорошо, режиссер так это видит. Полька тут превращается в марш как символ мещанства и мелкость помыслов Акакия Башмачкина. Но разве Чичиков таков? У Гоголя он хитроумный мошенник, уводящий у государства миллионы. Что же теперь про то, что «у Гоголя так написано», м-м-м?

Евгений Миронов и Мария Смольникова

После получения Чичиковым письма от анонимной поклонницы он собирается на бал у губернатора. И что звучит? Вовсе не «Бал», поскольку он уже отыгран, а 2-я часть… «Детство Чичикова». Это одна из лучших частей сюиты. Повторяющееся остинато модулируется и модулируется, растет и динамика. Хотя к ожиданию бала это вряд ли имеет отношение.

Вот Чичиков на бале увлекается губернаторской дочкой, и звучит… «Портрет», 3-я часть. Тут артисты позволяют себе говорить на фоне исполнения, и вместо повести «Портрет» о художнике идут еле слышимые рассуждения о том, что Чичиков перестал слышать и видеть всех, кроме этой дочки, если я правильно расслышал. Параллель между талантливым художником Чертковым и Чичиковым ну очень уж натянута. Да и музыка Шнитке — она скорее про творческий рост, затем намеренное упрощение и огрубление, потом рождение прекрасной мелодии при виде талантливой работы, и медлительное схождение с ума главного героя под басистые переборы фортепиано в самом нижнем регистре. У Чичикова такого не было вовсе.

Юрий Башмет

После довольно комичного диалога дамы, приятной во всех отношениях, и просто приятной дамы (вот тут Миронову пришлось натянуть юбку, но тембра он менять не стал) зазвучала 6-я тема «Чиновники». Барочный клавесин, бессмысленный мир суетливого чиновничества, с удовольствием перебиваемый музыкантами пародией на тему лебедей из балета «Лебединое озеро» Чайковского. Но тут как раз можно понять: дальше пошел текст про то, как Чичиков взбаламутил весь город, и прежде всего чиновничество.

Но затем Башмет повторно стал играть 4-ю часть «Шинель». Это между назиданием Гоголя, что раньше чиновникам надо было озадачиваться происхождением Чичикова, и собранием оных у полицмейстера. Кажется, что это совершенно нелогично. Возможно, просто надо было увеличить продолжительность спектакля? Другой причины вроде бы нет.

После фразы «Но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми так же потом посмеются потомки» зазвучала наконец-то и финальная 8-я часть «Завещание» с этими колокольными звуками и тревожными барабанами.

А я задаю себе вопрос, куда делась 5-я часть «Фердинанд VIII». Она будто пропала. Короткая, но важная. Зачем, кому она помешала?

Миронов, Башмет и Смольникова

В целом, халтура есть халтура. Художественные бессмысленности, соединение холодного с соленым, китч, отсутствие режиссуры как таковой, - следствие снижения требовательности к уровню. И это при прекрасной работе оркестра Башмета, и одновременно десяткам высококачественных проектов внутри фестиваля. Как Башмет и Миронов, тонкие и этичные творцы, согласились вообще на такое? Уму непостижимо.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Михаил БРАЦИЛО